La paroisse des 3 Ss Hiщrarques et l'Icєne

« В 1928-29 годах Братство участвовало в организации первой французской общины, правда, восточного обряда, но она сыграла роль, в деле развития западного Православия, хотя бы даже, благодаря тому интересу, который она вызвала, в среде русской церковной диаспоры, к православной миссии во Франции (Париж, Ницца, Страсбург), посвященной работе по возрождению западного Православия. Мы неоднократно заявляли, что главным религиозным долгом русской эмиграции является миссионерство, проповедь среди народов Запада. Такова же была мысль Блаженного Сергия Московского, выраженная в его послании к русским карловацким епископам.

« В 1930-31 годах, в момент ухода митрополита Евлогия из Русской Церкви, когда догматические вопросы стали первостепенными, становится насущным делом определить каноничность грядущего Западного Правосла-вия. Она в общих чертах была сформулирована в следующих терминах : - Каноническая территория Запада, как таковая, принадлежит римскому Патриархату. Следовательно, ни одна из местных восточных церквей — ни Константинопольская, ни Русская, не могут присвоить себе эту территорию, основывая здесь свои новые епархии (например, Парижскую или Римскую). Поместная Западная Церковь сможет родиться на западной земле, лишь в следствии миссионерской работы, через восстановление западного православия с его традициями, его обрядом, его духовностью, с почитанием местных святых. Эта цель, которая, возможно, будет достигнута только будущими поколениями, требует сотрудничества православных разных национальностей, живущих во Франции и управляемых законными экзархами из материнской Церкви. Мы вновь встречаем эту формулировку в размышлениях митрополита Сергия Московского, который, отвергая претензии митрополита Евлогия , основывается на том же принципе : поместная восточная церковь не может основать нормальный епископат на прежних территориях римского патриархата .

« В 1932 году, на конгрессе Братства, который состоялся в Монфоре Л'Амори, [деревенский поселок, недалеко от Парижа, где в частном русском доме стали время от времени служить православные службы], […] был оглашен призыв к православным диаспоры [рассеяния] соединиться ради великого дела восстановления Западного Православия... »

« Область святого Иренея, основанная в январе 1926 года, и, начиная с 1927 года, с Евграфом Ковалевским во главе, сразу же принимается за разработку православных литургических текстов, на основе уже существующих западных текстов. « Французская Комиссия », же напротив, возьмет на себя работу перевода исключительно восточных текстов на французский язык.

Несмотря на отсутствие всякой « пропаганды православия среди французов » и заботясь единственно о « русских, потерявших отечество », митрополит Евлогий, видя, что славянские тексты постепенно становятся непонятны для детей эмигрантов, дал благословение на создание общины с богослужениями на французском языке, в исключительно пасторских целях. Что и было сделано 3 октября 1927 года, при поддержке профессоров института Святого Сергия, из окружения протоиерея Сергия Булгакова, расположенных ко всему, что могло бы благоприятствовать экуменическому диалогу. Первая литургия была отслужена на французском языке 11 ноября 1927, в день святого Мартына. Среди прихожан был 41 француз ; у прихода не было ни помещения, ни собственного священника.

Одним из первых франкоязычных православных священников станет отец Лев Жилле , бенедиктинец, принятый в лоно Православия, просто через обычное сослужение, 25 мая 1928 г. ; он и начнет сотрудничать с Братством и будет назначен настоятелем прихода « Преображения и Святой Женевьевы », 26 ноября 1928 г. В манифесте, опубликованном в январе 1929 года, в первом номере бюллетеня la Voie [Путь], он даст точное определение общей позиции Братства:

« Если мы подчиняемся Его Преосвященству митрополиту Евлогию, то это не потому, что он является главой русских православных Западной Европы, но, потому что, согласно канонам, он территориально является ближайшим епископом нашей зарождающейся общины. Возможно, и даже естественно, что французское Православие, когда оно достигнет некоторого уровня развития, станет автономной. И, поскольку Православие не является ни византийским, ни славянским, но вселенским, то православным Запада надлежит создать тип Православия, присущего именно Западу, которое, благодаря возвращению к традиционным местным источникам, видимо, будет, в некоторых своих аспектах, значительно отличаться от восточного. […] Мы — Французы по своей национальности или языку, и мы чувствуем себя связанными со старинной „православной” традицией Франции, „христианнейшей Франции” той эпохи, когда Восток и Запад еще не были разделены. Святой Иреней (который был связующим звеном между Западом и Востоком), мученики Лиона и Вены [во Франции], святой Дионисий, Святой Мартын Турский, святая Женевьева... таковы несколько великих имен святых, с которыми мы хотим быть едины. Но нам не чужды также святой Людовик, Жанна д’Арк, Паскаль. И все то великое и прекрасное, что создает французская душа и французский разум сегодня, мы хотим чувствовать своим, хотим посвятить все это Христу, сделать все это православным. […] Мы должны стремиться к тому, чтобы в глазах людей, благодаря нам открывающих Православие, это слово стало синонимом двух великий вещей: веры в Христа и жизни во Христе ».

В 1929 году был рукоположен в священники первый мирянин-француз, отец Жорж Жуанни.

« Еще один шаг в развитии французского Православия, в 1929 году, был ознаменован собранием Братства, в день святого Леонтия, папы Римского, с целью обсуждения вопросов западного Православия. В этот день были отслужены три литургии в церкви Братства (в Сен-Клу) : римская, галльская (по текстам Владимира Гетте, одобренным Священным Синодом в 1875 году), и литургия святого Иоанна Златоуста на латыни ; Братство изучает вопросы догматические, […] канонические, литургические ; было тогда утверждено, что для возрождения Православия на Западе нужно проявлять, с одной стороны, абсолютную догматическую непримиримость [курсив наш], а с другой — литургической, иметь в виду реализацию чисто западных традиций ».

Эта « абсолютная догматическая непримиримость » была также присуща отцу Георгию Флоровскому , как в его деятельности в институте святого Сергия, так и в работе « Братства святого Албана и святого Сергия » (в Англии) и оказалась, благодаря благому предрасположению митрополита Антония Блюма, необычайно действенной в экуменическом и духовном смысле. Франция, напротив, будет придерживаться политики компромисса в области догматики, свойственной отцу Сергию Булгакову, что окажется причиной современной ситуации духовной разобщенности православных юрисдикций, и даже внутри отдельных приходов, порой более далеких друг от друга, нежели различные христианские конфессии.

Эта верность святоотеческому Православию, то есть живой Традиции, эта « любовь к Истине » (2 Фс, II, 10), в наши дни определяется как « интегризм » [« фундаментализм »]. Эта характеристика совершенно устарела, и тогда она тоже не имела никакого смысла. В то время существовали, с одной стороны, русские православные, интересовавшиеся только русскими и рассматривавшими Православие как национальный факт: француз для них был обязательно католиком, а русский — обязательно православным, без учета каких-либо богословских вопросов; та же установка была присуща движению РСХД, в котором было все, кроме интереса к западным людям, и в особенности французам, даже если те участвовали в экуменических движениях. С другой стороны, были и другие, те, кто думал о западных людях и интересовался, культурой и религиозностью Запада, с духовной точки зрения. Эти люди, то есть в то время несколько членов Братства святого Фотия , стремились использовать все богатства Православия. Они желали разделить Христианство в его полноте со всеми теми, кто был лишен этого со времен схизмы 1054 года и даже раньше, с тех пор, как богословие Августина победило на Западе.

« 11 ноября 1930, в праздник святого Мартына Турского, состоялось торжественное и знаменательное событие, ставшее символическим: в кафедральном соборе св. Александра Невского митрополит Евлогий и четверо священников-французов служили литургию на французском языке » . Церковь была заполнена францу-зами — православными или ищущими православия.

К сожалению, последствия драмы, пережитой Россией, нарушили чаяния и попытки, сделанные в этом направлении.